А события меж тем развивались стремительно. Маму, обследовав, выписали, она побыла несколько дней дома, и я устроила ее в хорошую частную клинику на Фонтанке — надо было делать химиотерапию. Это тяжелая процедура, силы покидали маму очень быстро. Через месяц врачи предложили пройти повторный курс, но мы отказались. С таким уровнем гемоглобина — ниже некуда! — вообще удивительно, как она в первый-то раз выдержала… Мама так и сказала: «Саша, давай пробовать что-то другое». Она верила в нетрадиционные методы медицины — надеялась, что есть сре
— На следующее утро я говорила с врачом. «В печени — это уже метастазы, — сказал он. — Желудок поражен полностью. Можно не лечить». Я как закричу! Доктор взял меня за плечи, встряхнул: «Иди, Саша, на улицу. Приди в себя и с таким лицом у Анны не появляйся». Выхожу на морозный воздух, дышу полной грудью… Слез нет — я просто не верю в реальность происходящего. Умылась снегом, иду к маме в палату. Она спокойно так мне говорит: «Будем лечиться…» И все. Диагноз она уже знала, ей выдали бумаги, в которых черным по белому все было прописано. Может, гуманнее в таких случаях человека беречь, скрывать истинное положение вещей? Но если предстоит лечение, без правдивой информации не обойтись. И мама, и я — мы обе верили, что спасение возможно. А как иначе? До сих пор она чувствовала себя хорошо, желудок не беспокоил — и вдруг такой страшный диагноз. А может, не вдруг? К сожалению, мама очень любила принимать лекарства. Как что кольнет — сразу открывает огромную аптечку и хоп — выпивает пилюли. Антибиотики вообще панацеей считала. На гастролях или съемках особо не разболеешься: хочешь не хочешь — вставай и работай. Вот мама с юности и привыкла: простудилась — и тут же без назначения врача принимает курс антибиотиков. Говорила, что сама могла стать хорошим медиком — настолько разбиралась, что от чего помогает. До сих пор у меня дома лежит гора лекарств, которые она когда-то купила.
Предлагали помощь и экстрасенсы, и колдуны, и знахари
Мама должна была вернуться из Москвы 23 ноября 2009 года. Обычно мы с ней созванивались по десять раз на дню, а тут сижу на кухне завтракаю, смотрю на часы — поезд давно должен был прийти, а она почему-то не звонит. Набираю мамин номер — длинные гудки. В желудке противно заныло — появилось ощущение, будто что-то случилось. Звоню снова, наконец берет трубку и говорит: «Ой, Саша, мне так больно, я тебе перезвоню». Успокаиваю себя: может, ногу подвернула и ничего страшного. Но тревога уже не покидает… Ждать не могу, продолжаю названивать. Ответила: «Я в больнице. Какую-то опухоль в печени нашли…» И добавила расстроенно: «Теперь на море лететь нельзя…» Как раз накануне она купила две путевки: собиралась сделать сестре подарок — вывезти на солнышко.
«Я свою боль так и не выплакала», — признается дочь актрисы Анны Самохиной. О том, что помогло им с мамой стать подругами, о чем они могли беседовать часами и какие слова Анны стали последними, Александра Самохина рассказала Алле ЗАНИМОНЕЦ.
Опубликовано ivchenkov в 24 августа, 2011 - 14:08.
Александра Самохина: я все жду, что мама приснится и расскажет, как же устроен ееPновыйPмир
Сегодня вторник, 5 февраля 2013
Александра Самохина: я все жду, что мама приснится и расскажет, как же устроен ееPновыйPмир | Знамя юности
Комментариев нет:
Отправить комментарий